Что лучше долг или свобода

Имеется приходилось стоя – удобство в виде табуретки тут не предусмотрено. Тут – это станция «Янов», в частности бар, а конкретнее – нейтральная полоса для Свободы «и» сталкеров «Долга». Не знаю уж, кто до для того чтобы додумался, но кислые рожи долговцев с утра пораньше меня страшно злили. «Янов» – самое надёжное место в округе, исходя из этого фавориты обеих группировок держали обстановку под контролем.

Негласное правило – все неприятности улаживать за пределами бара – возможно было писать на входе в качестве рекламы. На «Янов» приходили и свободные сталкеры, каковые ночевали как среди долговцев, так и у «Свободы». Лишь вот ребятки держались на удивление сплоченно, в особенности «Долг», и не торопились принимать в свои ряды чужаков. Дабы прибиться к одной из группировок, необходимо было чуть ли не орден за отвагу взять либо перед учеными выгородиться.

В свое время я учавствовал в рейде по зачистке местности от преступников и в последствие стал свободовцем. Идеология «Свободы» в полной мере соответствовала моим представлениям о Территории. Если бы люди знали, как ошибаются, думая, что смогут стереть с лица земли ее. Территория в нас. Для всех однообразная и одновременно с этим неповторимая для каждого, неразрывно связанная сейчас с человеком. То, что было создано им же, вышло из-под контроля и задало собственные параметры судьбы, вынуждая им подчинятся.

В противном случае – смерть. И до тех пор пока Территория живет в сердце хотя бы одного, пускай кроме того последнего ее сталкера, никуда мы от нее не денемся и не убежим от последствий собственной глупости.

Вот исходя из этого долговцы ни при каких обстоятельствах не смогут истребить мутантов – это все равно, что пробовать выловить всех рыб из моря. Бороться с Территорией безтолку – нужно обучиться существовать вместе c ней, изучить ее повадки, приспособиться к перепадам и истерикам настроений. Единственный метод не допустить финиш всего живого – не допустить распространения Территории.

Больше от нас ничего не зависит, не смотря на то, что и данный шанс ничтожен.

* * *

Я вышел из бара. Предрассветные сумерки как постоянно принесли сырость и неприятный, холодный ветерок, больше похожий на дыхание еще неразбуженной стихии. Что-то было в нем особое. То чувство, которое он вызывал и от которого в все сжималось.

Я мгновенно стал из простого человека хищником, почувствовал новые, волнующие запахи, проникся каждым звуком. Сейчас я – машина смерти.

Я решил идти по направлению к ветхому цементному заводу. на данный момент моя цель – мутанты, которыми интересовался местный охотник Зверобой. В случае если удастся добыть сейчас трофей, он, прошу прощения за тавтологию, с радостью выложит за низ деньги. Не знаю уж, куда он девает таковой своеобразный товар. Точно ученым на изучение сдает.

Время я выбрал именно самое успешное – ночных тварей стало мельче, но их все еще возможно было при жажде найти. Основное, не тащить с этим делом, исходя из этого я шел скоро, метр за метром преодолевая асфальтированную дорогу.

«Ну-ка дружно позовем: кро-во-сос!» – мелькнула забавная идея. И внезапно я встретился с ним. Прямо-таки невиданная успех!

Кровосос сидел в кустах, думая о собственном, о женском. Он также охотился, но я увидел его первым – а это уже преимущество. Мутанта выдали его же безнравственные глаза, горящие, как будто бы два фонаря. Позиция у меня совершенная. Причем если бы кровосос хоть иногда пользовался мозгами, то в далеком прошлом бы увидел стоящего в полный рост человека. Но радоваться еще рано. На таком расстоянии мутант мне ничего не сделает, у него же нет ТРс-301с оптическим прицелом.

Тут основное сохранить хладнокровие. Я глубоко вдохнул и поднял винтовку. Кровосос был неподвижен. Что-то тут не так… Я надавил на курок, но секундой раньше тварь внезапно сорвалась с места. Выстрелы раздались без промедлений. Похоже, кто-то решил опередить меня.

Загоревшись жаждой возмездия, я побежал за кровососом. То, что предстало перед моими глазами дальше, совсем уж выходило за рамки приличия.

Из кустов мне навстречу выломился долговец с глазами бешенной селедки. Я среагировал скорее инстинктивно – еще перед тем, как я осознал, что произошло, электрический импульс, пробежавший к пальцам, вынудил меня выстрелить. долговец также в долгу не остался, но показавшийся из неоткуда кровосос смел его ударом когтистой лапы. Очередь прошла мимо меня – я, соответственно, также напрасно истратил пули.

Мутант рыкнул и снова рванул и без того уже потрепанного им сталкера. долговец упал на колено, чудесным образом удержав равновесие, но собственную «Грозу» не выпустил из рук. Так и сдохнешь с ней в обнимку, поразмыслил я. Какое-то мгновение враз был беззащитен, но я не воспользовался его положением – не до того на данный момент – и открыл огонь по кровососу. Мутант заревел и мелькнул где-то сбоку, подготавливаясь нанести ответный удар.

Время внезапно замедлилось, стало широким, размашистым мазком, прочерченным, словно бы кардиограммой, оглушительным биением сердца, которое подскочило под горло, угрожая вырваться наружу. Все эмоции, достигнув передела, разом выплеснулись из меня, а мир внезапно стал страно четким. И я выстрелил. «Гроза» отозвалась трескучим эхом.

Кровосос упал мне под ноги, раскинув руки. Сейчас долговец – мой единственный соперник, а это значит… Я опомнился первым, победил одну только секундочку, но это в итоге спасло мне жизнь. Долговец внезапно ринулся в сторону, но, довольно-таки неуклюже перекатившись через бок, из-за собственного ранения не смог осуществить задуманное.

В то время, когда же он схватился за оружие, дуло моей винтовки уже наблюдало ему в лицо. Я не побоялся приблизиться к неприятелю так близко лишь за тем, дабы заметить ужас в его глазах. Но я совершил ошибку. Страха не было. Долговец пошатнулся.

Он был без шуток ранен – кровосос был уж через чур прыткий; на траву часто-часто падали частые алые капли. Еще мало – и он утратит сознание. Но, как и подобает долговцу, он держался достойно, а на его лице игралась нахальная, презрительная ухмылочка, направленная мне.

Гордый, блин.

Мы наблюдали друг другу в глаза. Еще мало… Вот и все. Он содрогнулся и повалился на бок. Я подошел к нему ближе, не отпуская винтовку. Любопытно. Долговец судорожно дышал, как словно бы выкинутая на берег рыба, под ним скоро расплывалась лужица крови. Умирает… ну и что? Умирает… совершенно верно так же, как мог бы умирать на данный момент я, как и любой, настигнутый смертью человек.

Но в меня шевельнулось необычное, колючее, настойчивое, как будто бы муха, чувство. Я обучился терпеть боль и преодолевать ужас, но оно вот так те преграды, которыми я оградился от чувств, и хлынуло в душу обжигающим потоком. А ведь в случае если хоть раз задуматься, Свободы «и» противостояние «Долга» покажется совсем уж тщетным.

Кто-то обязан остановить кровопролитие. В случае если мы живем совместно на «Янове», сохраняя нейтралитет, то из-за чего не можем мирно сосуществовать в Зоне, к которой также нужно было приспосабливаться? Так из-за чего бы не протянуть руку помощи первым?

Что будут, в случае если я спасу его?

Что будет, что будет. попрут из свободы» нафиг. Но я решил попытаться. Прекрасно бы дождаться темноты, но долговец может не дожить. Я присел на корточки и дотянулся аптечку. Приступим. Тем временем долговец очнулся и уставился на меня так, словно бы заметил за моей спиной безобидные крылья. Могу поспорить, дар речи к нему возвратится нескоро. Примечательно, что он сообщит?

Предположительно примет решение, что я всего лишь плод его богатого воображения. Это избавило бы меня от объяснений. Но я недооценил собственного недавнего соперника. В

приступе храбрости он выхватил нож, но я своевременно пресек попытку убить себя, любимого, и оторвал оружие из его не сильный пальцев. Долговец захрипел, бешено вращая глазами, как будто бы я наступил ему на горло.

– Эй, припадочный, харе уже звуки издавать, в противном случае я решу, что кровосос тебя в мутанты завербовал, – улыбнулся я. Какой же свободовец отказался бы от возможности мало подстебаться над долговцем? Линия. Мелочь, а приятно.

Долговец, не поделив моей эйфории, отправил меня на три буквы.

Я поднялся, глядя на него сверху вниз. В его глазах так же, как и прежде не было страха. Лишь ледяное презрение, граничащее с неприязнью. Убивать человека лишь вследствие того что его взоры противоречат твоим? Абсурд. В Зоне и без того достаточно смертей. Храбрецом я себя не ощущал, но тут и по сей день в моих руках жизнь человека. И я могу распорядиться ей по собственному усмотрению.

Я могу убить его, тем самым отомстив за одного убитого «Долгом» свободовца. Но это ничего не поменяет. Я могу спасти его. Но это также ничего не поменяет, по причине того, что одна жизнь не станет весомым доводом для примирения. Где же выход?

Убивать, пока обе группировки не истощатся до таковой степени, что сложат оружие? Я улыбнулся. И ежу ясно – «Свобода» не устоит перед «Долгом» и будет стёрта с лица земли. Сомнение обвилось около моей шеи скользким щупальцем, но я решительно его скинул и сразу же почувствовал невиданную легкость. И протянул долговцу руку.

Сперва он не осознал, а позже внезапно засмеялся жутковатым, совсем невеселым хохотом и, продемонстрировав мне средний палец, поведал, в каких позах видел всех свободовцев.

Сволочь. Я знаю, чего ты получаешь. Дабы я пристрелил тебя. Ты лучше погибнешь, чем уступишь правилам.

* * *

В то время, когда я начал его поднимать, долговец отключился. Я перекинул его руку себе через плечо и взвалил раненного на пояснице. Весу в нем было не меньше, чем наглости. Благо до «Янова» было неподалеку. Я шел из последних сил, с хрипом выдыхая воздушное пространство.

Легкие жгло огнем. Все-таки я ненавижу этого долговца хотя бы за то, что он на данный момент висит на мне а также в бессознательном состоянии умудряется причинять боль. Но с каждым вздохом, с каждым вымученным шагом вперед я становился лишь упрямее. Сейчас, в то время, когда уже видна цель, я его не кину. Я был на пределе, но все же решил подойти к «Янову» не как в большинстве случаев, а прячась за вагонами окончательно остановившегося состава.

Патрулей «Долга», каковые частенько паслись в окрестностях, видно не было. Ну само собой разумеется, сутки в разгаре, а это значит, что началась охота на мутантов. Я бережно положил долговца на землю и в изнеможении повалился рядом. Но отдых на данный момент непростительная роскошь. Долговцу было нужно вколоть противошоковое.

Я с тревогой наблюдал на его лицо, скованное судорогой, – если не придёт в сознание, то случай неисправимый. Но юноша содрогнулся и открыл глаза.

– Покину тебя тут… – сообщил я. – Кличь на помощь когда я уйду.

– Не знаю, для чего ты это сделал… – процедил он, морщась от боли. – Но мы так же, как и прежде неприятели и неизменно ими будем. А вдруг мы еще когда-нибудь встретимся, то я убью тебя, вопреки всему.

– Ты ошибаешься, – ответил я. – У нас с тобой общий враг – Территория, и лишь один долг – выжить. Когда-нибудь ты осознаешь…

И я повернулся к нему спиной, не опасаясь выстрела в пояснице. Кто знает, как бы он себя повел дальше, если бы я в целях безопасности не забрал у него оружие.

* * *

Он метался в бреду, сгорая от жара. Темнота, липкая, как будто бы паутина, окутала его коконом. Он задыхался, сжатый, раздавленный твёрдыми нитями, каковые врезались в тело.

Жизнь пронеслась перед глазами да и то, что он заметил, поселило в его сердце кошмар. Это было похоже на фильм, что хотелось поскорее отключить. Он видел кошмары. Дорога и залитый кровью асфальт – это свободовцы напоролись на патруль «Долга».

Все погибли.

«Я их убил, я!»

Обширно открытые, безлюдные глаза, бессмысленно смотрящие в небо. Лица – белые, застывшие… не лица – маски!

«Я их убил. Ненавижу, ненавижу. я так устал видеть смерть, я больше не желаю! А сейчас она стоит рядом, положив мне на лоб пылающую адским жаром руку. Пускай заберет меня из этого.

Это будет справедливо. В другом случае я не выдержу! Я ни при каких обстоятельствах не показывал слабость, загнал душу в металлическую клетку, но все это время она кричала и сводила меня с ума. Вы все лжете!

Ненавижу вас! Никто кроме того не отыщет в памяти обо мне. Я совсем один. Окончательно…»

Долговец на койке застонал. Медик отложил ручку, прислушался. Снова что-то бормочет. Ничего не разобрать. И как он с таковой раной сумел ко мне добраться? Нереально… не в противном случае как Территория его пощадила, вторых объяснений нет.

Утром опять заходил тот свободовец. Как же его кличут? Лицо такое привычное. Наподобие болтает о всякой фигне, словно бы ему заняться больше нечем, но у меня такое чувство, что он замешан в данной истории. Какая уже отличие. шансов, что раненый выживет, мало. У него третий сутки горячка.

В случае если начнется заражение крови, он обречен.

* * *

Затвор щелкнул в крайнем положении – это закончились патроны. Проклятье! Я отбросил ненужное сейчас оружие и, привалившись к облупленной стенке, сполз на пол. В глазах потемнело, плечо пульсировало острой болью. Я зажимал рану рукой, сквозь пальцы струилась тёплая кровь. Но на данный момент не до этого, по причине того, что смерть моя значительно ближе. Уже слышны шаги. Их перекрывал стук рвущегося из груди сердца.

А позже все звуки провалились сквозь землю. Я закрыл глаза, смирившись с тем, что на данный момент погибну. Они, конечно же, будут преследовать меня до конца, как будто бы псы, учуявшие запах крови, каковые уже не перед чем не остановятся.

Я обратился к Всевышнему, не смотря на то, что раньше не признавал его существования. Я был уверен, что заслуживаю смерти, но все же попросил его забыть обиду меня. Не знаю, действительно, услышал ли он эту импровизированную молитву, но в меня стало ярче, а также боль показалась чем-то нелепым если сравнивать с этим эмоцией.

В полуразрушенную помещение ввалился один из моих преследователей в этот самый момент же вскинул винтовку. Я кроме того опоздал как направляться понять, что это последняя секунда моей жизни. Но пауза уж через чур затянулась. Да стреляй же наконец, поразмыслил я… в чем дело? Долговец замер, глядя на меня через оптику прицела.

Что происходит? Нет, не может быть. Я кроме того улыбнулся. Долговец убрал винтовку от лица. Нужно же – и правда он, тот самый. Тот, что при следующей встрече давал слово убить меня.

Как и тогда, мы взглянули друг другу в глаза. А позже долговец кивнул, как будто бы с чем-то соглашаясь, и крикнул остальным:

– Он мертв.

Я опять закрыл глаза. Потребность дышать показалась внезапно очень острой. Я жадно глотал воздушное пространство, наслаждаясь тем, что живу.

Стало совсем негромко. Ушли.

И все-таки я в нем не совершил ошибку. Пускай кроме того я солгал тогда, поскольку мы так же, как и прежде неприятели, а сейчас он просто возвратил деньги , но желаете верьте – желаете нет: это первенствовал ход к примирению обеих группировок. И, надеюсь, не последний.

Источник: stalker-gamer.ucoz.ua

Финансовая жизнь

Долг или Свобода? — Кто круче?

Интересные записи

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: