Российские электронные деньги: 10 лет в песочнице

Регуляторные песочницы — один из важнейших терминов и новых современного денежного мира. Попытки регуляторов в Сингапуре, России и Великобритании достойно ответить на вызовы скоро изменяющихся разработок смогут стать факторами, содействующими прорывному формированию денежных разработок и бизнес-моделей.

Сама задача — механизмы регулирования новых, не всегда понятных и скоро изменяющихся технологических рынков — существовала столетиями. В данной статье мы постараемся отыскать в памяти, как смотрелись песочницы, в которых когда-то игрались электронные деньги, платежные агенты и другие, сейчас громадные и солидные денежные разработки.

Отцом электронных денег именуют Дэвида Чаума, основавшего в первой половине 90-ых годов XX века компанию DigiCash. В Российской Федерации электронные деньги в широком смысле показались около 1998 года. Это были платежные совокупности, не меньше замысловатые, чем сегодняшний биткоин, выросшие в среде шифропанка и, по нынешним меркам, полной вседозволенности.

Слепые подписи, встроенная приватность, офлайновые кошельки, криптомонеты и другие денежные разработки были малопонятны всем, не считая маленькой кучки денежных криптографов.

В Российской Федерации в развитии рынка электронных денег изначально наметились два подхода

Однако, запрос на электронные платежи рос неуклонно. В те времена карты в сети фактически не трудились, онлайн-банкинг был еще не развит, исходя из этого сама возможность платить удаленно была весьма привлекательна. Как следствие, бизнесы, которые связаны с электронными платежами, стали везде расти, и в следствии фактически сходу возникла необходимость в правовых конструкциях для их описания.

В Российской Федерации в развитии рынка электронных денег изначально наметились два подхода. Первый подход развивала несколько PayCash, сейчас узнаваемая по проектам «Яндекс.Деньги», «Моби.Деньги» и последовательности вторых. PayCash трактовала собственные кошельки с электронной наличностью как агентские отношения, а оператора — как агента, что по поручению клиента брал у него деньги и передавал второму клиенту.

Второй подход развивала несколько WebMoney, которая применяла производные финансовые инструменты, прямо либо косвенно обрисованные в Гражданском кодексе, такие как векселя, чеки, подарочные сертификаты и без того потом. Эту стадию развития рынка возможно назвать стадией Гражданского кодекса. Именно на данной стадии на базисном уровне были прописаны главные инструменты, применяемые на рынке электронных платежей.

С позиций бухгалтерии, перечисленные инструменты трудились хорошо. Очевидно, оставались вопросы, а также по НДС и другому налогообложению, но в целом кроме того громадные компании типа сотовых операторов хорошо трудились с новыми денежными инструментами.

В один момент по мере роста рынка оказались и новые вопросы.

Во-первых, во всех проблемных случаях крайним оставался оператор-агент либо эмитент чеков, как финальный плательщик, и появлялась необходимость растолковывать правоохранительным органам, что оператор есть только посредником, высказывающим свободную волю клиентов.

Во второй половине 90-ых годов двадцатого века была инициирована попытка создания банковской схемы для электронных денег

Во-вторых, компании росли и становились инвестиционно привлекательными, и риск непонятной деятельности, смахивающей местами на незаконную банковскую, превратился в инвестиционный риск. В-третьих, начал формироваться «настоящий» агентский рынок, где сперва платежи принимал сотрудник агента, а позже показались привычные нам автоматические устройства. Совсем стало ясно, что электронные деньги от агентской деятельности значительно отличаются.

Для решения этих неприятностей во второй половине 90-ых годов двадцатого века была инициирована попытка создания банковской схемы для электронных денег. ЦБ по окончании консультаций с частным сектором выпустил указания 276-У и 277-У, по окончании публикации которых у участников рынка стало возмможно обрисовывать электронные деньги (предоплаченные карты и другие продукты) как специальный инструмент — предоплаченный денежный продукт (ПФП). Так, из Гражданского Кодекса регулирование ушло в банковские инструменты и из функционального превратилось в институциональное.

Роль указаний 276-У и 277-У была огромной, поскольку они легализовали электронные деньги как независимый денежный продукт

В 2004 году банк «Таврический», являвшийся денежным оператором группы PayCash, запустил настоящую эмиссию предоплаченного денежного продукта. Но эта схема осталась схемой одного банка в силу разных обстоятельств.

Во-первых, рамочное указание подразумевало, что будет создана совокупность документов и внутреннего учёта ЦБ, исчерпывающе обрисовывающая свойства продукта и его обращение на рынке. По понятным обстоятельствам ЦБ не захотел делать таковой объем работы для маленького тогда рынка.

Во-вторых, другие участники рынка отнеслись к схеме прохладно, поскольку им казалось, и обоснованно, что банковская схема через чур тверда для действенного и стремительного технологического развития. Однако, роль указаний 276-У и 277-У была огромной, поскольку они легализовали электронные деньги как независимый денежный продукт.

Приблизительно одвременно с этим был создан закон 103-ФЗ о деятельности платежных агентов. Его появление стало для участников рынка громадным подспорьем, поскольку стало ясно, что платежные операции выходят за круг банковских проводок.

Предстоящие попытки легализации схем электронных денег были связаны с новыми новой идеей и игроками, которая пребывала в том, что раз ЦБ в полной мере разумно не желает тратить громадные ресурсы на мелкий рынок, делается нужным включить его в регулирование некоего массового сегмента. Так показалась мысль трактовки электронных денег как предоплаченных карт, в частности в рамках положения Банка России 23-П «О порядке эмиссии банковских карт». Новая схема давала ответы на вопросы об эмиссии, учете, налогообложении и приёме.

Ближе к концу подзаконного этапа показалась увлекательная форма сотрудничества на рынке электронных денег

Она удачно употреблялась рядом операторов как для электронных денег, так и для показавшихся схем мобильной коммерции, сперва в исходном виде, позже в доработанном положении Банка России 266-П. В случае если быть правильным, то в это время кроме того один оператор имел возможность применять в один момент указание 277-У, агентские схемы и чековые либо вексельные схемы, в зависимости от того, что и где было эргономичнее.

Но, отдельные игроки оперировали чеками и другими небанковскими инструментами до 2017 года. Данный этап развития рынка возможно назвать подзаконным с двумя уровнями: указаний (сейчас фактически не применяемым) и положений.

Ближе к концу подзаконного этапа показалась увлекательная форма сотрудничества на рынке электронных денег. Участники рынка договорились с ЦБ о предоставлении информации и о некоторых «хороших практиках», другими словами о том, как возможно трудиться на рынке, а как запрещено. К примеру, был исключен неизвестный вывод денег с кошельков и, по аналогии со 103-ФЗ, был установлен рекомендованный предел для операций с неизвестными кошельками в целом.

отрасли и общения Этот механизм регулятора был весьма действенным при последующих разработках в регулировании.

Мы переходим к современной истории, в частности к принятию закона «О национальной платежной совокупности»

На этом этапе регулирование рынка электронных денег имело возможность бы остановиться, а правильнее — развиваться в рамках регулирования карточных продуктов и более правильной настройки соответствующих подзаконных актов. Следующими главными драйверами с момента принятия закона 115-ФЗ стали вопросы противодействия отмыванию доходов, взятых преступным методом, и порядка операций без полной идентификации клиента.

На этом этапе мы переходим к современной истории, в частности к принятию закона «О национальной платежной совокупности» 161-ФЗ, куда достаточно механически было включено в полной мере рабочее описание электронных денег, и его настройкам и дальнейшим трансформациям. Этим закончился, пользуясь современным термином, выход электронных денег из регуляторной песочницы.

Из поведанной формальной регуляторной истории выпало множество красивых кейсов. К примеру, о том, как несколько WebMoney строила склад под собственные электронные векселя, по причине того, что, согласно точки зрения регулятора, векселя в обязательном порядке должны были иметь бумажную форму. Либо о том, как банк «Таврический», запустив эмиссию виртуальных предоплаченных карт под мобильную коммерцию, в одночасье и к удивлению ЦБ стал наибольшим карточным эмитентом в России.

Эти истории хороши отдельной книги, но эта статья написана не об этом, а о десятилетнем опыте по кодификации новой разработке. Во второй части мы постараемся выделить из этого опыта моменты, каковые смогут быть нужны в отечественное непростое время биткоинов, краудфандингов и других замысловатых денежных конструкций.

Иллюстратор: Ольга Манолова

Финансовая жизнь

Российские электронные деньги: 10 лет в песочнице

Яков Миркин. Экономика России через 10 лет

Интересные записи

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: