Сколько стоит долг краткое содержание

- kbrbank

Сколько стоит долг краткое содержание

какое количество стоит долг

Почва тут глухая. Скалы. Искалеченные морозом деревья жмутся друг к другу.

Они не скрипят на ветру, не жалуются. Они немногословны, упрямы и жёстки. Полярное море расстилает в сопках влажные паруса-туманы.

Льды. Ночь. светло синий снег.

Люди с тоскливой душой не выдерживают тут больше года. Сердце у них осклизнет от дождей, сморщится от мороза, от страха. Позабыв честь, позабыв товарищей, бегут они назад, к городам, где стенки оклеены обоями в сто слоёв. Но обращение отправится не о них. Обращение отправится о девчатах и весёлых парнях.

О мальчишке и хорошей погоде Павлухе.

Был финиш мая. Ночь улетела к второму полюсу.

Шла к себе дневная смена. Вечерняя торопилась к рабочим местам. В столовой посёлка толпились любители бифштексов и гуляшей.

Местные ни при каких обстоятельствах не жаловались на аппетит, и в случае если услышишь от человека: Я что-то имеется не желаю, — значит, у него нет денег.

В красных уголках общаг уже хрипели капризные радиолы. В белые ванны домашних квартир ударили кипячёные струи воды. Кто почитал сон за высшее благо, уже посматривал на собственную постель, подготавливаясь, как тут говорят, придавить подушку.

В данный час в посёлке показался мальчишка.

Его мохнатая шапка как будто бы выскочила из собачьей драки и ещё не успела зализать ран. Ватник с жёлтым нерпичьим воротником в крапинку был застёгнут на четыре щербатые пуговицы от женского пальто. Огромные рыболовные сапоги-бахилы доходили мальчишке до самых пахов. Он словно бы оседлал их и ехал по грязи не торопясь, доверив бахилам собственную судьбу.

Сырой клейкий ветер отполировал мальчишкины щёки до красного блеска.

В посёлке собственных мальчишек не было, если не считать, само собой разумеется, самых мелких малышей, каковые народились сравнительно не так давно у местных молодожёнов. Эти дети ещё и сами не знали, кто они — мальчики либо девочки. То было известно только их родителям да нянечкам в яслях.

Первым заметил необычного парнишку экскаваторщик Ромка Панкевич. Действительно, Ромкой его уже мало кто именовал. Неприлично кликать женатого человека Ромкой, хоть ты и обучался с ним совместно в ремесленном, совместно копил деньги на первый шерстяной костюм, дремал в палатке на одной кровати, укрываясь двумя одеялами и двумя ватниками.

Не так долго осталось ждать Роман получит диплом Всесоюзного индустриального институт и все начнут называть его Роман Адамович.

Роман взглянуть на парнишку легко из любопытства.

По усталому лицу, по ногам, каковые чуть двигались, он предугадал, что пришёл мальчишка издали. По глазам, каковые светились упрямо, по жёсткой морщинке между бровей Роман осознал, что мальчишка готов идти ещё столько же, в случае если пригодится.

Далёкие воспоминания кольнули Романа. Ему показалось внезапно, что это он сам, мокрый и голодный, бредёт по грязи в малоизвестную собственную жизнь. Роман потряс головой. Сообщил:

— Кыш, рассыпься.

Мальчишка остановился.

— Ты что, выпимши? — загудела косматая шапка простуженным голосом. Как тут к руководству пройти?

— К руководству ходят ногами, и — увидь — весьма редко самостоятельно. — Роман, возможно, думал совсем о втором, по причине того, что сошёл с крыльца в грязь, не пожалев начищенных ботинок. Он продолжительно разглядывал незнакомца, потирая светло синий бритую щёку.

Тяжёлые бахилы передвинулись на два шага вперёд.

— Не можешь сообщить, тогда не заслоняй дорогу, — со злобой проворчал их хозяин.

Голос у мальчишки был глухой; за упрямым блеском глаз притаились тревога и испуг. Роману было весьма знакомо всё это. Роман не сошёл с дороги. Он сообщил:

— Ты не гуди, я так как тебя и в милицию послать могу.

Роман ожидал, как ответит мальчишка на его слова. Но бахилы двигались , а мальчишкины глаза никак не поменяли собственного выражения. Тогда Роман ухватил мальчишку за нерпичий воротник, извлёк его из грязи вместе с бахилами и поставил на приступочку около дома.

— Потолкуем. Какое у тебя к руководству дело?

— Не хватай! — брыкался мальчишка. — Ворот оторвёшь. П-разреши войти, говорю!

Роман втолкнул мальчишку в сени, прижал его к батарее парового отопления.

— Пооттай самую малость, позже дальше отправимся. Может, и доберёмся с тобой до руководства.

Сложением Роман был под стать собственной машине — шестикубовому экскаватору. Под фланелевой курткой булыжниками громоздились мускулы.

— Ты не имеешь полного права меня задерживать, — сообщил мальчишка.

— А ты не имеешь полного права разгуливать в погранзоне. Продемонстрируй документы!

Мальчишка выставил вперёд один бахил, постукал носком по полу.

— Ха, — сообщил он. — Умный нашёлся. Перво ты мне собственный документы представь.

Мальчишка отчаянно окал и заикался.

Роман шлёпнул его по косматой шапке. Дабы рассеять обоюдные подозрения, он забрал мальчишку одной рукой за ватник, чуть пониже воротника, второй рукой за брюки, чуть пониже ватника, и понёс на второй этаж.

Мальчишка бил экскаваторщика кулаками по ногам, задевал бахилами металлические стойки перил. Перила гудели. Мальчишка кричал:

— Разреши войти, тебе сообщено!

Роман встряхивал его:

— Будет, ну будет уже. Ровно мелкий.

На площадке второго этажа Роман ногой позвонил в звонок и, в то время, когда она отворилась, втащил мальчишку в квартиру.

— Аня, наблюдай, чего я принёс, — сообщил он маленькой перепуганной даме. — Как тебя кличут-то хоть, сообщи.

— Ну, Павлуха. Чего пристали?

Аня поморщилась.

— Ты его в помещение не тащи, пожалуйста. Грязь с него ручьями льёт. Она подошла к Павлухе, дерзко забрала его за подбородок и развернула к свету.

Павлуха нацелился было боднуть её головой в тут и живот же отлетел в угол, загремев пудовыми сапожищами.

— Ты Аню не прикоснись, — сообщил Роман. — Мы сына ожидаем.

— Ну и идите ищите собственного сопливого сына. А меня отпустите. Я не к вам шёл, ясно?

Роман подождал, пока Павлуха встанет с пола, позже подтолкнул его к ванной.

— Сына нам искать незачем. Он просто не появился ещё. Исходя из этого ты с Аней сражаться и не думай.

Снимай собственную робу, я её позже в сушилку отнесу.

Роман сам стащил шапку с Павлухиной головы и внезапно задал вопрос, что в наши дни уже не довольно часто услышишь:

— Волосы у тебя не шевелятся?

— С

чего бы им шевелиться-то?

— Как — от чего? От бекасов. Насекомые такие мелкие, ножками шевелят. — Возможно, снова вспомнились Роману какие-то дальние, прошлые годы.

Павлуха покраснел, подтянул верхнюю губу к носу.

— Ты глупостей-то не скажи. Я перед дорогой в баню ходил.

— В противном случае наблюдай, можешь в ванне помыться.

Аня снова поморщилась, вопросительно посмотрела на мужа.

Роман снял лыжную куртку, засучил рукава ковбойки в красную клетку.

Павлуха покосился на его руки, набрался воздуха:

— Силу-то накопил.

— Накопил, — дал согласие Роман. — Аня, сходи, прошу вас, позови Зину. Я его тут постерегу.

— Ты для чего его к нам привёл? — недовольно сообщила Аня. — Грубит ещё. В милицию его необходимо. Может, он жулик.

— Позови Зину, — тихо повторил Роман.

Аня накинула на плечи пуховый платок и вышла, недружелюбно посмотрев на Павлуху.

— Напрасно уходишь, — сообщил ей вслед Павлуха. — Смотри, уворую у тебя тут всё.

— Ты не бухти. Ты ватник снимай, — скомандовал Роман. — Давай, давай, Павлуха, пошевеливайся. Наследили мы тут с тобой. — Роман принёс тряпку, подтёр пол и втолкнул мальчишку на кухню, к столу, покрытому светло синий клеёнкой.

— А что ты мной руководишь. — обозлился Павлуха. — Что я тебе, сродственник, что ли?

— Сродственник, — нормально подтвердил Роман. — Садись вот на табуретку. Выкладывай — откуда удрал?

— Да не. Куда на данный момент удерёшь — милиция-то для чего. Фигу на данный момент удерёшь. Я тутошний. Трещаковский район знаешь?

Оттудова я, из колхоза.

Павлуха уселся на табуретку, нахально выставил перед собой ноги в бахилах. Без шапки и ватника он казался похудее, повыше и помоложе — лет тринадцати. Лишь озабоченный взор да складочки около рта накидывали ему ещё несколько лет.

Роман задал вопрос:

— Мать имеется?

— Ясно, имеется. Я не из сиротства ко мне пришёл.

— Папа?

Павлуха забурлил носом. Заикался он очень сильно. В то время, когда непослушные буквы налипали на его язык свинцовыми грузилами, он мотал головой, как будто бы желал вытряхнуть их изо рта.

— Про б-батьку задаёшь вопросы. на данный момент б-батьки нет.

Павлуха замолчал. Он наблюдал на стены, на занавески, на новые чистенькие кастрюли. Глаза его заволакивались дрёмой. Павлуха вздрагивал, поворачивал голову к окну и напряжённо сплющивал губы.

Роман поставил чайник на керогаз, дотянулся из буфета две кружки, хлеб, сахар и колбасу.

— Садись подзаправься. на данный момент Зина придёт. Она комсомольский секретарь.

Ты так как лишь с руководством хочешь говорить?

Павлуха покосился на еду. Шея у него дрогнула, губы сплющились ещё посильнее.

— Ешь, — сообщил Роман. — Наверно в желудке у тебя, как в стратосфере.

Павлуха снова покосился на еду. Задал вопрос шёпотом:

— А ты кто?

— Экскаваторщик.

— Это не твой экскаватор в карьере стоит?

— Мой.

— Я так и поразмыслил. Огромная вещь. Танк она, пожалуй, переборет, а? Если не стрелявши. — Павлуха задержал собственный взор на колбасе, подтянул ноги поближе к табурету. — В Трещакове сейчас также колбасу реализовывают. А раньше не привозили. Лишь рыбные консервы.

А для чего нам рыбные консервы, в случае если мы рыболовный колхоз? У нас и свежей рыбы хватает.

Роман отрезал ломоть хлеба, накрыл его толстым пластом холодного масла, придавил сверху сочными колбасными кругляшами.

— Рубай.

Павлуха забрал бутерброд деликатно, втянул носом острый чесноковый дух. Жилы на шее у него натянулись в том самом месте, где у взрослого мужчины утюгом выпирает кадык.

— Слушай, — сообщил он, — давай я тебе лучше всё поведаю, а ты уж данной, секретарше. Не обожаю я, в то время, когда мне мораль растолковывают. Я, слушай, не добрый.

— Ты ешь. — Роман налил в кружку чай крепкой заварки, опустил в него четыре куска сахару и пододвинул мальчишке.

Павлуха жевал и говорил:

— Живём мы в Трещаковском районе. Отсюдова километров сто, быть может, и поболе. Я-то полдороги на машине ехал. В случае если б ногами, я бы тебе совершенно верно сообщил. Колхоз рыбой занимается: промышляет селёдку, треску, кету, зубатку, палтуса.

Едал палтуса? Ровно колбаса, правда? Матерь моя в колхозе состоит. Сети починяет, поплавки ладит. Раньше, в то время, когда у нас рыбозавода не было, она засольщицей трудилась. на данный момент — по мелочи. На промысел в колхозе, известно, мужики ходят — дело мужчинское.

На сейнерах*, на карбасах**. А дамы, те, известно, в дому. Время от времени кое-что оказывают помощь, в то время, когда рыба громадная идёт. А у отечественной матери нас трое. Нас одеть необходимо. — Павлуха проглотил кусок колбасы и прибавил со вздохом: — А мы, младшему седьмой отправился, мы, осознаёшь, покушать талантливые. Известно, как сядем за стол, крошки по окончании нас не отыщешь. У нас в дому кроме того мухи не водятся.

Говорят, у нас аппетит от климата. Воздушное пространство тут редкий. Не подмечал?

_______________

* С е й н е р — маленькое рыбацкое судно.

** К а р б а с — громадная лодка.

Павлуха забрал второй бутерброд. Сказать он стал медленнее, довольно часто останавливался, предположительно, подошёл к самому главному.

— на данный момент у матери от ревматизма руки больные. Перевёл её глава на техническую должность — правление убирать, пакеты разносить. Матерь-то ночью плакала. В старая женщина, говорит, меня зачислили. Я тогда отправился к главе, настойчиво попросил: Ставь меня в бригаду на промысел.

Я член колхоза либо не член колхоза?! Он говорит: Павлуха, нет для того чтобы закона, дабы тебя на промысел отправлять. Годов тебе мало. Это, говорит, не картошку копать.

В судовую роль, дескать, тебя не запишут.

Я осердился, закричал: Зачисляй, козлиная борода, в противном случае матерь моя совсем заболеет. Известно, турнул меня из конторы. Позже сам к нам к себе пришёл. Он, глава, ещё с материным отцом рыбачил. Раскричался: Ты, говорит, ещё икра несолёная, салага косопузая.

Матерь мы по путёвке в санаторию отправить можем. А по поводу промысла у тебя, говорит, ещё сопли жидкие.

Роман слушал Павлуху, хмурил лоб и подёргивал тяжёлым плечом, позже спохватился, сделал Павлухе ещё бутербродов.

— Рубай, рубай. Не спеши лишь.

Павлуха позабыл приличие, забрал бутерброд в кулак и впился в него зубами.

Источник: www.libok.net

Стоимость эксплуатации #4 — BMW 5 E34

Интересные записи

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: