Гарегин тосунян: «банкофобия искусственно нагнетается, потому что всегда нужно находить крайних»

- kbrbank

Банк – это собственного рода магазин денег. Полностью такое определение применимо к сфере потребительского кредитования. Люди приобретают деньги и возможность купить то, что есть для них жизненно нужным (либо представляется таковым).

Доступность заемных средств зависит, а также, от верного построения работы кредитной отрасли.

О дорогах развития кредитной сферы, природе кризиса, изюминках отечественного рынка ипотеки поведал Президент Ассоциации русских банков, заведующий кафедрой АНХ при Правительстве РФ Гарегин Тосунян.

– Гарегин Ашотович, возможно ли сказать о каких-то глобальных посткризисных трансформациях в работе банков? Вы почувствовали такое разделение их деятельности – на «до кризиса» и «по окончании»?

– Я не согласен на такое деление – «до» и «по окончании». По причине того, что данный кризис был необычным. Был какой-то всплеск кризиса кратковременной ликвидности, но данный острый период преодолен, и, что самое основное, – каких-то значительных трансформаций в нехорошую либо в лучшую стороны не случилось.

Были неприятности, которые связаны с тем, что до кризиса АИЖК (Агентство по ипотечному кредитованию – прим. ред.) и Правительство призывали: «Кредитуйте ипотеку, а Агентство будет выкупать закладные!», но эти обязательства в кризис, открыто говоря, не всегда выполнялись. Но это послужило толчком к тому, что позже АИЖК стали выделять приличные деньги, а на данный момент уже созданы и действуют АРИЖК (Агентство по реструктуризации ипотечных жилищных кредитов – прим. ред.), и Агентство по страхованию ипотечных кредитов, которое, кстати, рождалось с участием АРБ, и создан механизм кредитования АИЖК ипотечных банков. Другими словами на данный момент интенсивно происходит накопление нужного инструментария.

Но связывать это лишь с кризисом не хочется, считаю, это легко обычный процесс развития.

– С этого года повысились требования к размеру уставного капитала банков – сейчас он должен быть не меньше 90 миллионов рублей. Новым нормативам соответствовали не все кредитные организации. Некоторым по обстоятельству «капитальной недостаточности» было нужно уйти с рынка.

Имеется вывод, что выходом (кроме докапитализации) смогут, к примеру, стать слияния банков. Но верно ли это? Целесообразен ли подобный подход регулятора?

Что может случиться в возможности, учитывая, что с 2012 года требования к капиталу вырастут до 180 миллионов рублей?

– Это увеличение требований к капиталу были сделаны грубо, не своевременно. Но не будем на данный момент оценивать прошлое. Тем более, что значительно более важные опасения вызывают кое-какие заявления о вероятном большом повышении капитала банков, чуть ли не до 1 млрд. рублей.

Не знаю, какими мотивами руководствуются апологеты данной идеи, но категорически выступаю против.

В США трудятся 9 тысяч банков и еще действуют большое количество кредитных организаций с капиталом меньше 100 тыс. долларов. В Англии банками именуются лишь большие структуры, но денежных университетов, подобных отечественным банкам, в том месте десятки тысяч.

У нас уже создана законодательная база для микрофинансовых центров. Само собой разумеется, прекрасно, что поддерживают этот сектор экономики, но получается, что сейчас мелкие банки и средние «снизу» подпирают соперники, каковые имеют более мягкое регулирование либо по большому счету не имеют такового; «сверху» же их «прессуют» кредитные организации, отличающиеся весьма большими размерами.

В то время, когда речь заходит о национальных субординированных кредитах, о беззалоговых аукционах, небольшие и средние банки «отсекают» по уровню капитала. Для чего? Считаю, что «спектр» кредитных организаций должен быть широким и постоянным!

Так как в некоторых регионах кредит кроме того в размере 5-10 тыс. долларов достаточен для приобретения недвижимости, а банк, выдающий такие займы, может иметь капитал отнюдь не много миллионов американских долларов, а всего 3-5 миллионов.

Я пологаю, что все-таки меры по предстоящему ужесточению требований к размеру капитала, о которых упоминалось выше, не будут реализованы. Не смотря на то, что, в принципе, в увеличении требований имеется некоторый хороший момент: так как большая часть собственников смогли отыскать ресурсы и докапитализировать банки, не смотря на то, что до этого не желали инвестировать в них. Но тут же задаю вопрос: «А из-за чего они так нехотя и не легко вкладываются в собственный банк?

Из-за чего одновременно с этим готовы инвестировать в нефтянку, в торговлю, в недвижимость?». Возможно, это также итог проводимой политики, которая не весьма помогает формированию банковского бизнеса. Исходя из этого, в то время, когда желаете капитализировать совокупность, нужно делать это не методом административного увеличения планки для уставного капитала, а созданием определенного инвестиционного климата, благодаря которому в эту сферу будут с радостью вкладывать деньги.

Из-за чего чужестранцы инвестируют у нас в финсектор? По причине того, что в то время, когда речь заходит о большом капитале, то инвестиционный климат в стране более-менее приемлем для него. В случае если миллиарды положены в банк, эти инвестиции всецело себя оправдывают, по причине того, что к такому хозяину относятся с уважением и повышенным вниманием и реже на него «наезжают».

– Имеется ли какой-то выход? Как возможно создать приемлемые условия для работы небольших и средних банков?

– Логичнее было бы обозначить различные сегменты регулирования. Допустим, большие банки, имеющие капитал не ниже определенного уровня, имеют доступ к государственной помощь в виде субординированных кредитов, больших беззалоговых инъекций.

Для средних банков должен быть собственный уровень помощи, но ко мне не должны допускаться большие организации, в противном случае они «съедят» всю эту помощь. Вот тогда будет понятна логика бессчётных заявлений о помощи среднего и малого бизнеса.

Пока же у нас поддерживают не тех, у кого «не выше», а тех, у кого «не ниже». У тех, кто занимается регулированием перемещения капиталов, по всей видимости, нет задачи обеспечить постоянный «грузопоток» на денежном рынке. Перед ними стоит задача – выстроить побольше шлагбаумов, ограничений. Для чего?

Наоборот, должны наращиваться количества кредитования, и люди в следствии этого возьмут больший доступ к денежным инструментам. Тогда целый экономический организм, образно говоря, «снабжается кровью» и начинает прекрасно и действенно развиваться.

Вторая крайность – в то время, когда кредитование начинается через чур бурно, приобретает чересчур большое количество допинга. Так, количества ипотечного кредитования на одного человека в Америке в 1250 раз превышают отечественные показатели!

– Обстоятельства кризисов у нас и США все-таки различаются? Какие конкретно главные неприятности у русского ипотеки?

– У нас различная природа кризиса. В том месте – обжорство, переедание, тут – голодная дистрофия, недоедание! ожирение и Дистрофия – это различные неприятности.

Ипотека у нас развивалась не как инструмент ответа социальной неприятности. В Российской Федерации отсутствовал доступ к ней широких слоев населения – малоимущих представителей и граждан так именуемого среднего класса, а ипотека практически превратилась для некоторых в возможность приобрести посредством кредита недвижимость в целях последующей спекуляции.

В следствии случилось еще большее расслоение в обществе: те, кому вправду необходимо жилье, с намного меньшей возможностью смогут купить его, в отличие от тех, кому жилье было в принципе не требуется, но они решили развивать собственный бизнес на рынке недвижимости.

Это так разумеется, так на поверхности, но никто из ведомств, от которых зависит ответ данной неприятности, в упор ее не видит. Не считая, пожалуй, АИЖК. Я считаю, что Агентство старается что-то делать в данном направлении: развивает инфраструктуру, пробует поддержать различные слои населения.

Но оно все равно ограничено теми дотациями, каковые выделяет государство, и законодательством, которое действует на данный момент.

Мы кроме того не приступили к реализации социально ориентированной ипотечной программы. А ведь, в случае если вправду желаем обеспечить ипотекой широкий круг населения, это делается весьма легко.

Тут показателен пример Канады. В этом государстве намерено создали Агентство по страхованию ипотеки, которое гарантирует возвращение банкам всей процентов и суммы кредита по нему при дефолта заемщика. Но эти обеспечения распространяются лишь на малоимущих людей: каковые берут кредит в первый раз. В случае если у людей хватает доходов для получения обычного кредита, государство ничего не будет им обеспечивать.

Для кредитных организаций «гарантированные» заемщики кроме того лучше, чем состоятельные, по причине того, что в первом случае все их риски берет на себя государство. В следствии за 10-15 лет в Канаде была реализована ипотечная программа, и бездомных не осталось. Так что неприятность решается, но лишь, в случае если такая цель вправду стоит перед властями.

В действительности, считаю, что кредитование – замечательный инструмент формирования определённой системы и общественного сознания взаимоотношений в социально-экономической сфере. В случае если мы желаем, дабы вправду люди имели возможность развивать личный бизнес, имели возможность кормить собственные семьи, они должны быть экономически свободными.

– Создается такое чувство, что в обществе существует и насаждается, среди них и посредством СМИ, некая «банкофобия». Используем в этом случае данный термин, что, как нам известно, Вы ввели в оборот пара лет назад. Кое-какие действия законодателя, Роспотребнадзора кроме этого иногда не содействуют созданию хорошего имиджа банков.

Из-за чего так происходит?

– Согласен, что банкофобия раскручивается. Могу еще один термин предложить: «экономическая дедовщина» – в то время, когда совокупность управления рынком дается на откуп большим игрокам Как в армии. «Экономическая дедовщина» – это в то время, когда регуляторы прежде всего интересуются тем, что происходит с большими игроками, и их поддерживают. Весьма правильное, как мне думается, отражение сути происходящего у нас в обществе, в то время, когда всех интересуют лишь те, кто побогаче и больше, постарше и посильнее.

В обществе банкофобия нагнетается искусственно, по причине того, что постоянно требуется обнаружить крайних. Неэффективность управления необходимо на кого-то списать. На кого?

Конечно, на банки, каковые выдают кредиты под большие проценты! Нужно отыскать виновного – и его находят, тем более, что данный виновный – не самый несчастный (я не идеализирую банки – они сумеют себя обезопасисть).

Но дело в том, что банки ведут себя значительно чаще экономически грамотно, поскольку они все-таки достаточно приземленные структуры, и в условиях обычной борьбе будут вынуждены снижать ставки по кредитам, создавать дополнительные «завлекаловки» для клиентов и практически бегать за ними. Исходя из этого их не нужно административно загонять в «необходимые» проценты.

Целый вопрос в том, что должна быть борьба. Обычная борьба! Если бы существовал избыток банковских одолжений, у нас не было бы, возможно, таких процентов по кредитам, не было бы соответствующих неприятностей в обслуживании клиентов. Другими словами, разумеется, что существует недостаток предложений. А раз имеется недостаток, отчего же тогда и потом монополизируется банковский рынок?

Выстраивается такая неконкурентная среда, в то время, когда в фаворе иногда находится не самая действенно трудящаяся организация, а самые приближенные к власти либо самые большие по формальным показателям, каковые иногда оказываются «колоссом на глиняных ногах» и иногда лопаются.

Мне представляется, что отечественная финансово-кредитная политика во многом неэффективна. Как возможно, дабы наиболее значимый документ, разрабатываемый каждый год Правительством и Центробанком под заглавием «Финансово-кредитная политика», не предусматривал никаких мер по формированию кредитования, а все время практически его сдерживал? Хотя бы в одном абзаце нужно предусмотреть развитие кредитного рынка.

Но большое количество говорится об инфляции, борьбе с ней, причем за счет кредитного рынка, что необходимо сжать, не разрешить развиваться.

Я был сравнительно не так давно в Швейцарии – Женева строится, реконструируется: выделено пара десятков миллиардов на развитие инфраструктуры, дабы обеспечить рабочие места во время кризиса. А что сделали мы? Повысили тарифы ЖКХ, тарифы РЖД, тарифы по газу!

В то время, когда все страны во время кризиса страдали от дефляции, мы гордились 8%-й инфляцией.

– Весьма интересно ли практически всем банков заниматься долговременным кредитованием? Либо на рынке останется пара десятков банков, предлагающих ипотеку?

– Ипотека как форма кредитования – одна из занимательнейших. Во-первых, она есть мультиплицирующей, формирует около себя множество вторых бизнесов. Во-вторых, дает людям основную возможность – иметь семью, иметь крышу над головой, иметь собственный быт – другими словами то, что опасаешься утратить.

Вот это самое основное.

На рынке ипотеки отмечается хорошее перемещение, но весьма медленное. Кстати, оно было кроме того во время кризиса. Годом ранее ко мне обратились за консультацией приятели, дети которых желали забрать кредит и нашли банк, где ставки по кредитам были на уровне 10%.

Однако в том месте требовался большой уровень гарантии доходов.

Я пологаю, что сокращения числа банков, каковые занимаются ипотекой, потребительским кредитованием, не будет. К примеру, в прошедшем сезоне многие банки свернули собственные потребпрограммы, а на данный момент снова начинают их развивать. Мы не успеем, как говорится, глазом моргнуть, как опять много банков будут соперничать в данной сфере.

Наряду с этим долгосрочное кредитование – удачное, по причине того, что трудозатраты тут меньше, а управление рисками – несложнее. Исходя из этого уверен, что рынок ипотеки будет развиваться. Однако он требует определенной квалификации, определенного доступа к источникам рефинансирования: не с каждым банком то же АИЖК начнёт работать.

– Возможно ли распознать какую-то «формулу» процентной политики банков? Как формируется ставка по кредиту: ставка рефинансирования Центрального банка плюс какое количество-то процентов?

– Очень многое в данном вопросе зависит от рисков, от обстановки, по причине того, что большинство маржи закладывается именно на потенциальную возможность невозвратов кредитов. Минимальный уровень цены кредитов на данный момент – приблизительно 10-15% в рублях, большой – 18-20%.

Ставка рефинансирования на данный момент образовывает 7,75%, другими словами, как мы видим, при определении цены первичного ресурса для банков она в среднем удваивается. Это неизбежно происходит не только за счет рисков, каковые должны учитывать банки, и маржи, но и за счет операционных затрат, каковые идут не только на оценку состояния заемщика, но и на исполнение всех надзорных требований.

Кстати, о требованиях. Министерство финансов сделал вывод, что нужно предъявлять к банкам дополнительные требования по оценке доходности заемщиков. Я сравнительно не так давно был на Камчатке, в том месте на совещании Общероссийского банковского совета была высказана следующая занимательная мысль.

В метеорологии имеется понятие последующей проверки прошлых прогнозов. А запрещено ли его перенести и на банковскую сферу? Другими словами уже по окончании погашения кредита заемщиком проанализировать, верно ли надзорный орган отнес этого заемщика в ту либо иную категорию.

В случае если в следствии банк при оценке собственных заемщиков окажется на более большом уровне знания и понимания клиентов, к нему возможно смягчить требования; а вдруг, напротив, банк оценивал всех клиентов по 1-й категории, а они были 5-й, тогда к нему возможно использовать соответствующие санкции и потребовать более твёрдых оценок заемщиков. Другими словами в этом вопросе нужен ретроанализ. В то время, когда мы об этом заговорили, один из выступавших сообщил: «Да что вы!

О каком прогнозе идет обращение, у нас кроме того в то время, когда заемщик уже погасил кредит, начинают задавать по его предлогу вопросы и выставлять санкции!».

– Другими словами процентная политика зависит от последовательности факторов. И мы не можем утверждать, что в случае если внезапно ставка рефинансирования снизится, предположим, до 3%, то ставка по кредитам будет ориентировочно пребывать на уровне 6%?

– Возможно, такая пропорция вероятна, но все же тут вопрос не совсем линейной зависимости.

В случае если соотношение 3% и 6% – это естественно, то 8% и 16% – уже не совсем, по причине того, что в ситуации более прогнозируемого рынка при 8%-й ставке рефинансирования банки смогут устанавливать более низкие ставки по кредитам, сократив собственную маржу до 3-5%, может, чуть выше, – столько обязан брать банк. 8-10% маржи многим думается уже многовато. Но это плата за неопределенность в финансовой политике.

Другими словами, если бы у банков было меньше негативных ожиданий, цена кредитов имела возможность бы быть ниже при существующей ставке рефинансирования.

– Что Вы думаете по поводу необходимости введения так называемых безотзывных вкладов? Как они смогут оказать влияние на кредитный рынок?

– Я бы назвал эти вклады не безотзывными, а долговременными. Сейчас таких нет: все они практически являются вкладами до востребования, потому, что в любую секунду любой человек имеете возможность забрать собственные деньги из банка.

Долговременные вклады – это вклады, каковые будут пребывать в банке строго определенное время: вы положили деньги на 3 года и столько лет они лежат в банке, положили на 5 лет – значит, все это время ваши средства находятся в кредитной организации.

Согласно точки зрения оппонентов, такие вклады будут ущемлять права потребителя, но это, считаю, полный абсурд. По причине того, что, во-первых, никто их не навязывает потребителю – он имеет возможность выбора между вкладами и долгосрочными вкладами срочными либо до востребования; а, во-вторых, возможно ввести поправку, в соответствии с которой под гарантию этого депозита клиент при необходимости сможет машинально взять кредит в этом банке. Наряду с этим в процентах вы имеете возможность появляться как в выигрыше, так и в проигрыше.

Представьте, вы отдали кому-то собственный автомобиль в аренду на 3 года. Но наряду с этим в любую секунду по вашему жажде он обязан данный автомобиль вернуть. Значит, вы его уже не отдали в пользование на определенный срок, а лишь до появления вашего жажды, потому новый пользователь опасается от дома отъехать на далекое расстояние.

Но вы имеете возможность предварительно договориться, что, в случае если вам пригодится автомобиль на время, он предоставит вам другую машину. То же самое мы предлагаем и с долговременными вкладами.

Кстати, банкиры не имеют права вернуть клиенту деньги с депозита преждевременно. Годом ранее возможно было открыть вклад под 18% годовых. на данный момент, понимаете, какие конкретно вследствие этого начались скандалы. Приходит человек в банк и говорит: «Я желаю довнести на депозит деньги». Причем, первоначально он открыл вклад на 20 тыс. рублей, а внести дополнительно планирует 160 млн.

Он очевидно делает бизнес на процентах, а банк не имеет права запретить ему это. И уж тем более, ни при каких обстоятельствах не было для того чтобы, дабы какой-нибудь банк сообщил собственному вкладчику: «Слушай, я у тебя по глупости позавчера забрал деньги под 15% годовых, забери их обратно, они мне больше не необходимы!».

– Какими Вы воображаете себе среднесрочные возможности развития банковского рынка: что-то без шуток изменится либо все останется так же, как и прежде?

– Весьма скоро изменяется философия ведения бизнеса на денежном рынке. Мне думается, что главные трансформации случатся из-за технического прогресса – электронный банкинг неизбежно будет захватывать сегменты рынка. Величайшее дело – борьба, а электронные формы работы позволяют борьбу развивать более стремительными темпами, и консерватизм государственныхы служащих не имеет возможности сдерживать данный процесс.

Это единственное, в чем я вижу безоговорочное продвижение и какие-то весьма важные реформы, по причине того, что все другое зависит от политиков. К счастью, технический прогресс от них зависит в меньшей степени.

– Что бы Вы желали захотеть отечественным читателям – потенциальным и уже состоявшимся потребителям банковских одолжений?

– Нужно осознавать, что кредитная деятельность есть частью бизнеса. В то время, когда человек берёт что-то за счет потребительских кредитов, ипотеки, он вступает в бизнес-отношения, и тут не требуется рассчитывать на то, что ему кто-то что-то подарит, что за него будут расплачиваться другие, в случае если внезапно у заемщика наступят денежные затруднения. В случае если я за кого-то желаю расплатиться, это именуется уже благотворительностью, но не бизнесом.

Исходя из этого если вы пришли что-то покупать, брать, заимствовать – это бизнес, а в бизнесе нужно думать, взвешивать каждое слово в контракте, любой собственный ход. Человек обязан самостоятельно решить – готов ли он нести всевозможные риски.

В то время, когда ты берёшь квартиру, машину, игрушку, бытовую технику посредством кредитных средств, ты становишься более глубоким участником этого бизнес-процесса, становишься более важным. К сожалению, бывают проблеме, эксцессы из-за какого-либо непонимания между кредитной организацией и заёмщиком, но все равно это красивая школа. Ее крайне важно пройти.

Наряду с этим нужно взвешивать любой ход, оценивать последствия принятых ответов. При таких условиях все будет нормально, я не сомневается в этом.

Съезд Ассоциации российских банков 2017 — Выступление Гарегина Тосуняна

Интересные записи

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: