Начиная с 2003 года и до момента выкупа банка с нами боялись работать

- kbrbank

Начиная с 2003 года и до момента выкупа банка с нами боялись работать

Глава Траста о бывших и нынешних акционерах банковской группы. // Елена Киселева. Газета «Коммерсантъ» № 78(3895) от 12.05.2008

22 апреля был уволен начальник главного следственного управления СКП РФ Дмитрий Довгий. Это случилось по окончании его вмешательства в дело экс-главы банка Траст Олега Коляды. Находящийся под стражей банкир обвинил следователей в сговоре с акционерами банка, заставившими его реализовать по заниженной цене 16,2% акций НБ Траст.

О собственных взаимоотношениях с бывшим партнером и о том, как менеджеры двух бывших опорных банков ЮКОСа стали их обладателями, Ъ поведал генеральный директор ИБ и НБ Траст и наибольший бенефициар банковской группы Траст ИЛЬЯ ЮРОВ.

— Это действительно, что вы воспользовались одолжениями следователей, ведущих дело Олега Коляды, для давления на бывшего партнера?

— Все это злонамеренная неправда. Ни одно слово из того, что говорит мой бывший партнёр и друг Олег Коляда через собственного юриста, полностью не соответствует действительности. Думаю, все это делается чтобы затянуть процесс по делу о хищении в 2005 году у Томскнефти (тогда — дочернее предприятие ЮКОСа.— Ъ), одним из обвиняемых по которому проходит Коляда.

В июле 2006 года, в то время, когда акционеры Траста нашли, чем занимался Коляда последние полгода, я внес предложение ему написать прошение об уходе и в максимально маленький срок реализовать собственную долю мажоритарным акционерам.

— В то время, когда и при каких событиях случился выкуп у господина Коляды акций НБ Траст?

— Соглашение о выкупе у Коляды акций банка было подписано и заключено в этом кабинете в присутствии свидетелей. Документ основан на кипрском законодательстве, по причине того, что взаимоотношения акционеров находятся в данной юрисдикции. Все это было сделано более чем за месяц перед тем, как господин Коляда был арестован.

У нас существует соглашение, подписанное всеми партнерами, участвовавшими в сделке по выкупу банков у группы МЕНАТЕП и присоединившихся к ним позднее сотрудников, каковые взяли акции в рамках опционной программы. Оно достаточно четко детерминирует взаимоотношения акционеров при реализации их долей.

Отдельным пунктом в этом документе выяснен порядок принудительного выкупа пакета акций, включая механизмы определения цены , если в отношении любого из партнеров возбуждается дело по экономическим основаниям. Обстановка с Колядой полностью подпадает под это определение. И та цена, которую мы ему заплатили, приблизительно в полтора раза превышала цену, которую ему имели возможность заплатить при принудительном выкупе пакета в рамках этого соглашения.

Это был отечественный сознательный выбор, потому, что Олег давешний отечественный товарищ, с которым мы через очень многое прошли. Вот мы и сделали вывод, что нам несложнее дать согласие по-человечески на те условия, каковые он выдвигает.

— Но он говорит, что акционеры Траста недоплатили ему $100 млн.

— К сожалению, в том, что он говорит, повторюсь, нет ни слова правды.

— А как по большому счету менеджеры банков МЕНАТЕП СПб и ИБ Траст стали их собственниками? Это действительно, что вам удалось купить банки всего за треть цены?

— Давайте я кратко изложу хронологию событий, а позже мы совместно решим, что имеется рыночная цена сделки. К осени 2003 года, в то время, когда уже был арестован Михаил Ходорковский и проводились активные следственные мероприятия в отношении группы обладателей ЮКОСа, ИБ Траст и банка МЕНАТЕП СПб (в 2004 году был переименован в НБ Траст.— Ъ), я и мои партнеры уже обладали 30% акций ИБ Траст. В течение трех лет — с 2000 по 2003 год мы заплатили за данный пакет $16 млн.

И для нас было совсем ясно, что, если не случится смена собственников, на возможностях банков возможно ставить громадный жирный крест: банк в отличие от каждый индустрии есть сугубо репутационным бизнесом. Строго говоря, у нас было два пути: или забрать собственные деньги, или постараться всецело выкупить банки.

И представьте отечественное удивление, в то время, когда в первых числах Ноября мы взяли предложение от банка ING о предоставлении кредита для выкупа акций у основных владельцев под залог выкупаемых нами долей. И тогда у меня появилась крамольная мысль попытаться предложить, условно говоря, Ходорковскому и Ко. сделку в рассрочку.

Я полетел в Лондон на первые переговоры с Леонидом Невзлиным. Он заявил, что не имеет возможности принять это решение самостоятельно, и через какое-то время мне внесли предложение встретиться с более широким кругом обладателей группы МЕНАТЕП в Израиле. Историческая встреча случилась 24 декабря 2003 года в пригороде Тель-Авива называющиеся Герцлия, в ней принимали участие Невзлин, Дубов и Брудно.

Совсем нежданно для меня за шесть часов переговоров мы выработали формулу сделки, которая пребывала в том, что за 68% акций Траста и за 99% акций банка МЕНАТЕП СПб мы платим $100 млн, из которых чуть больше 20% выплачиваем сходу при подписании сделки, а другая часть идет на беспроцентную рассрочку на год. Также, по результатам деятельности за 2003 год ИБ Траст выплачивает барыши в размере $10 млн, из которых $6,8 млн являются долей основных владельцев группы МЕНАТЕП.

Мы кроме этого приняли на себя обязательства, что до момента подписания контракта купли-продажи несколько МЕНАТЕП возьмёт возможность изъять по сроку все депозиты и иные финансовые средства, каковые были размещены в полезных бумагах в обоих банках. Эта сумма составляла около $300 млн.

И с моей точки зрения, именно это стало главным побудительным причиной принять отечественное предложение. У меня имеется основания вычислять, что сделка была осуществлена по честной цене, потому, что я точно знаю, что параллельно с нами обладатели группы МЕНАТЕП вели переговоры с компанией Русские инвесторы, воображавшей интересы основных владельцев банка Никойл (сейчас — Уралсиб.— Ъ).

По окончании завершения сделки я виделся с одним из зампредов Никойла, что подтверждал эти сведенья и предлагал нам разглядеть варианты альянса. Факт этих переговоров дает мне основания утверждать, что те условия, на которых была осуществлена сделка с нами, были самыми приемлемыми.

— Вы выполнили все условия обладателей МЕНАТЕПа?

— Полностью. Мы пожали друг другу руки 24 декабря 2003 года, сделка была подписана 7 мая 2004 года, первые платежи мы осуществили до 11 мая 2004 года, а уже на следующий год всецело рассчитались.

— Это действительно, что треть обязательств НБ Траст приходилась на средства ЮКОСа? Как именно вы компенсировали такие утраты?

— Значительно больше. Около $800 млн пассивов МЕНАТЕП СПб было так или иначе связано с группой МЕНАТЕП — остатки на квитанциях НК ЮКОС и дочерних компаний, остатки на квитанциях и долговое финансирование группы МЕНАТЕП, вклады физических лиц—сотрудников нефтяной компании… И начиная с середины 2003 года, по окончании ареста Платона Лебедева, шел массовый оттекание этих средств. Часть увел сам ЮКОС, не веря в возможности банка сохранить платежеспособность.

Переводили деньги в Сбербанк, другие российские банки. Главное, что мы сделали, в то время, когда стало ясно, что у нас имеется сделка (где-то в первых числах Марта 2004 года), это досрочно востребовали все активы. Реализовывали облигации, договаривались о досрочном погашении кредитов с большими клиентами.

Кредитный портфель МЕНАТЕП СПб составлял более $1 млрд, из которых большая часть приходилась на компании, которые связаны с Газпромом. Мы приходили и говорили, что нам позарез необходимы деньги. Давайте вы погасите кредит досрочно — либо полностью, или частично, а мы уменьшим процент.

И второе, чем мы занимались в рамках санации,— жестко резали операционные издержки. ИБ Траст в то время был маленькой действенной компанией, в которой трудились 300 человек, а операционные издержки составляли около $15 млн в год. У МЕНАТЕП СПб была совсем вторая история — планово убыточный банк с размером операционных издержек по результатам 2003 года на уровне $100 млн.

Он ежегодно терял около $10 млн, действуя по принципу задорого берешь деньги у дочерних компаний и юкоса и незадорого кредитуешь большие компании типа Газпрома. Эта бизнес-модель в условиях растущей экономики была бы нежизнеспособной. Но однако нам удалось месяца за два-три уменьшить баланс банка практически вдвое. По результатам 2004 года издержки МЕНАТЕП СПб составили всего $55 млн. И это при том, что к санации мы приступили в марте.

Мы в два раза сократили численность сотрудников, IT, автотранспорт… Так нам удалось пережить 2004 год.

— Как вам удалось привлечь новую клиентуру?

— Сперва с нами не трудились, по причине того, что мы были частью группы МЕНАТЕП, которой опасались как большого игрока, интересы которого не всегда совпадают с заинтересованностями вторых клиентов. Начиная с 2003 года и до момента выкупа банка с нами опасались трудиться, по причине того, что несколько МЕНАТЕП вот-вот развалится и банка просто не станет. Перелом в сознании клиентов случился летом 2005 года, в то время, когда произошёл кризис доверия в банковской индустрии.

Люди — не только физлица, но и те, кто принимает решения в компаниях, очередной раз осознали, что громадной отличия между банком Х с долгой историей и не весьма банком и понятными акционерами Траст, где все прозрачно, в неспециализированном-то нет. Тогда же мы выстроили четкую стратегию для двух банков: НБ Траст займется розницей, малым и средним бизнесом, а инвестбанк будет трудиться в сфере долгового капитала.

В 2006 году мы сделали первое размещение еврооблигаций ИБ Траст, и тогда стало ясно, что опытные инвесторы нам поверили. Мы добились доверия среди больших компаний, каковые разместили у нас временно свободные деньги.

— Кто из больших компаний это сделал первым?

— Я не желал бы их именовать. Взяв эти средства, мы последовательно стали развивать бизнес в регионах, в том месте, где и уровень борьбы, и цена входа значительно ниже, чем в Москве. И начиная с 2006 года началась отечественная публичная долговая история.

— Длятся ли судебные слушания с экс-конкурсным управляющим ЮКОСа Эдуардом Ребгуном? Заключили ли вы мировое соглашение?

— Тема банкротства ЮКОСа закрыта всецело, включая мировое соглашение. Имеется, действительно, разбирательство с одним кредитором, что купил часть требований к связанным с нами компаниям. Это чисто коммерческий спор.

С господином Ребгуном неприятностей у нас не было. Мы деятельно общались с ним на протяжении банкротства ЮКОСа, потому, что у нас хватало большое количество обязательств и взаимных требований с НК и ее дочерними компаниями. Мы не желали быть заложниками обстановки и старались все делать самостоятельно. Я приезжал к Ребгуну по собственной инициативе.

Это также оказало влияние на степень доверия к нам.

— Как давно начались переговоры с американцами, каковые прошедшей в осеннюю пору приобрели долю в банковской группе Траст?

— Изначально Merrill Lynch показался у нас как инвестбанк, воображавший интересы одного из потенциальных партнеров. И задержался на долгое время. В то время, когда мы решили об повышении акционерного капитала НБ Траст за счет главных акционеров, Merrill Lynch вместе с Credit Swiss были организаторами финансирования. К сожалению, часть этих средств отправилась на выкуп акций банка у Олега Коляды и на выплату $25 млн налоговых претензий по результатам деятельности МЕНАТЕП СПб в 2004 и 2005 годах.

И уже по окончании того, как мы проработали совместно достаточно долгий срок, Merrill Lynch внес предложение приобрести 10% акций в банковской группе. Мы продолжительно изучали это предложение, по причине того, что не планировали привлекать стороннего инвестора. Но был множество доводов за. Появление Merrill Lynch в числе акционеров должно было закончить разговоры о том, что мы так же, как и прежде связаны с группой МЕНАТЕП. Нас иногда задавали вопросы: а действительно, что вы храните что-то для Ходорковского?

Ясно, что Merrill Lynch не стал бы ничего покупать, если бы он усмотрел хоть мельчайший риск того, что мы не всецело рассчитались с бывшими обладателями. Но данный довод не главенствовал в пользу предложения Merrill Lynch. Мы посчитали, что посредством нового акционера, во-первых, возьмём доступ к более недорогому финансированию, а во-вторых, сможем воспользоваться опытом Merrill Lynch для предстоящего развития отечественного инвестиционного бизнеса.

— Ходили слухи, что прошлым летом ВТБ планировал приобрести ИБ Траст. Из-за чего вы предпочли американцев?

— Интерес к нам ВТБ так и остался на уровне слухов. Причем слухи на рынке были таковой интенсивности, что я кроме того виделся с одним из начальников ВТБ (это было, в то время, когда мы уже взяли предложение от Merrill Lynch) прося растолковать происхождение этих слухов. Он сообщил: Слушай, ну давай я у председателя (Андрей Костин.— Ъ). Через несколько дней он мне позвонил и заявил, что темы нет.

По всей видимости, это было какое-то внутреннее обсуждение в ВТБ, которое стало достоянием общественности.

— Ваши ожидания от сотрудничества с Merrill Lynch оправдались?

— В целом да. Действительно, в текущем году сказываются последствия глобального кредитного кризиса. Это значит, что нам нужно будет выстраивать стратегию собственного развития более консервативным образом. В прошедшем сезоне мы делали ставку на враждебный рост — вырасти на 40% при росте финсектора в среднем на 20%. Отечественная программа развития предполагает открытие представительств во всех городах с населением более чем 50 тыс.

В текущем году у нас другая стратегия — лишь органический рост в регионах. В случае если в скором будущем ничего не изменится кардинальным образом в экономике США и еврозоны, мы будем расти вместе с индустрией. Вряд ли мы откроем представительства больше чем в 10-15 городах (в прошедшем сезоне — в 90 городах). Не смотря на то, что нам жаловаться грех.

У нас была мысль привлечь на мировых рынках более $1 млрд финансирования через секьюритизацию, через необеспеченный долг. на данный момент у нас уже имеется жёсткое согласие со стороны западных банков на $650 млн. Мы желали в текущем году поменять обстановку с избыточной капитализированностью банковской группы — у нас адекватность капитала (соотношение активов и собственного капитала.— Ъ) на данный момент образовывает около 20%, что объективно высоковато.

В текущем году мы собирались снизить данный показатель до 13-14%, но, вероятнее, он сохранится на уровне 15-20%. Другими словами активы вырастут где-то на $1 млрд, а не на $1,5-1,7 млрд, что имело возможность бы быть при агрессивном росте. Во многом это обуславливается наличием Merrill Lynch в структуре акционеров.

— Merrill Lynch будет увеличивать пакет в Трасте?

— Он не будет изменяться. Это изначально оговоренная позиция. Реализовывать пакет они кроме этого пока не смогут: у нас имеется соглашение о том, что Merrill Lynch остается акционером Траста минимум на три года.

Принципиально важно для понимания, что это вправду инвестиция самого Merrill Lynch, а не одного из его equity fund. Акции Траста куплены на баланс конкретно Merrill Lynch.

— В первых числах Апреля ИБ Траст опубликовал технические детали слияния с НБ Траст. В то время, когда оно завершится?

— Где-то в конце второго квартала этого года. В следствии мы возьмём громадной региональный универсальный банк с фокусом в розницу, средний и небольшой бизнес, в котором будет корпоративный инвестиционный блок, комплиментарный к нашему розничному бизнесу.

— Как отразился на розничном бизнесе банка кризис ликвидности на денежных рынках?

— Это главный фактор, что воздействует на развитие этого сегмента рынка с конца третьего квартала прошлого года. К сожалению, большая часть банковских пассивов, и в особенности у тех банков, каковые были локомотивами развития отечественной розницы, организована за счет долговременного финансирования в зарубежных банках. на данный момент происходит большое сокращение дюраций этих заимствований, ранее предоставленные кредиты закрываются и не возобновляются.

А сокращение дюраций ведет к смещению и временного выговора.

Поменять обстановку может лишь прекрасная реинкарнация интернациональных рынков или построение действенной локальной совокупности рефинансирования финансовой системы, к примеру за счет средств стабфонда. В случае если этого не случится, кроме того банки уровня ВТБ 24 будут вынуждены через год уйти в сегмент девятимесячных кредитов.

Частные банки уже фактически прекратили ипотеку, значительно сокращается часть долговременных кредитов, прежде всего автокредитов, медлительно растет только все, что связано с маленькими и высокорискованными дорогими кредитами,— кредитование наличными, кредитные карты, целевое кредитование. Это в случае если в целом сказать про индустрию. Мы действуем ровно так же: фактически на 80% сократили ипотеку. У нас на данный момент ипотека трудится лишь в ряде регионов.

К счастью, в отличие от вторых банков мы ее опоздали развернуть. У нас не было доступа в 2006 году к долгим деньгам. Мы на данный момент смещаемся из более широкого продуктового предложения к кэш-кредиту, к пластиковой карте.

— В то время, когда банк начал развивать розницу, глава этого направления Елена Речкалова сказала, что главным движущим причиной станет привлечение клиентов с улицы в противовес ранее принятой схеме работы банка с сотрудниками корпоративных клиентов. Вам это удалось?

— Непременно. У нас темпы прироста депозитов физлиц вдвое выше, чем в среднем по отрасли. Физические лица на депозитах держат около $1 млрд, совокупное количество таких клиентов около 100 тыс. человек, а неспециализированное число отечественных клиентов, традиционно проходящих по категории частные лица,— 1,3 млн человек.

Мы это связываем с тем, что Траст начинается прежде всего как региональный банк.

— Однако рекламной активности Траста за прошедшее время заметно не было. Какие конкретно каналы привлечения частных клиентов вы применяли?

— Мы достаточно активные рекламодатели в регионах. В том месте Траст имеется во всех сегментах — и в телевизоре, и в электронных медиа, и на билбордах. В первую очередь этого года мы осуществляем общеимиджевую телевизионную кампанию в регионах.

В Москве у нас так же, как и прежде четыре офиса, и мы сознательно не желаем тут развиваться.

— на данный момент у банкиров модно вкладывать личные средства в небанковские проекты — сети кафе, ресторанов, бутиков. Имеется ли индивидуальные проекты у акционеров Траста?

— У меня с партнерами имеется маленький фонд, что занимается инвестициями в недвижимость. В то время, когда мы искали для себя офисные помещения, нашли несколько вариантов, каковые нам не подошли. Взглянули, приобрели, на данный момент достраиваем.

Это два офисных центра класса Б. Один недалеко от Пролетарского проспекта, второй в районе Алтуфьево.

— Земельные наделы в Подмосковье и Москве как объект инвестиций вас интересуют?

— Нет. Мы стараемся делать так, дабы у нас был минимальный путь до публичного выхода из сделки. В случае если мы даем предварительное финансирование, конечно, какие-то залоги появляются.

В большинстве случаев это залог акций.

— Банку принадлежат пакеты акций известных компаний?

— Нет, во всех сделках, в которых мы принимали участие, были другие залоги, к примеру косвенные акционерные права. Чтобы делать денежно-промышленную группу, необходимо иметь к этому аппетит. Мы этого не желаем и не понимаем.

А вот в банках мы разбираемся.

— А банки в регионах брать планируете?

— Нет. В свое время у нас была попытка . Менеджмент МЕНАТЕП СПб еще перед тем, как мы взяли ценные бумаги банка в собственность, начал процесс приобретения некоего регионального банка в целях расширения присутствия в южной части России. Мы приобрели данный банк, промучились с ним полгода и реализовали. В том месте была собственная идеология, IT, ментальность людей, собственные тараканы.

У нас собственные тараканы, у них собственные. Поженить нереально. Если ты их женишь, позже остаются лишь стенки. Это не отечественный путь. на данный момент мы достаточно четко понимаем ближайшие возможности развития банков по окончании слияния. У нас хватит капитала, дабы вырасти еще на $2,5 млрд. С этими темпами развития индустрии, как в текущем году, это два года, а вдруг что-то поменяется, то года полтора. А дальше будем наблюдать — IPO, стратегический альянс, продажа еще 10% акций.

Нам, само собой разумеется, не хотелось бы отдавать контроль.

———————————————————————

Илья Сергеевич Юров

Личное дело

Появился 15 августа 1971 года в Москве. В первой половине 90-ых годов двадцатого века окончил экономический факультет Столичного авиационного университета (МАИ), в 1995 году проходил обучение в бизнес-школе Tresofi (Франция) по курсу управление и Денежный рынок казначейством. По окончании университета организовал брокерскую контору, занимавшуюся торговлей на товарно-сырьевой бирже.

Опытную деятельность начал в наибольшей инвесткомпании Франции Compagnie Parisienne de Reescompte (CPR). В 1994-1999 годах экономист, старший эксперт отдела маркетинга, глава аналитического сектора отдела развития, начотдела развития, помощник главы управления межбанковских расчетов, помощник главы казначейства, глава казначейства в банке МЕНАТЕП.

С 1999 года глава казначейства, первый помощник главы , глава Доверительного инвестиционного банка (потом — нацбанк Траст). В 2000 году вошел в рекомендации директоров Юганскнефтебанка и Нефтеэнергобанка, в 2002-м — в совет директоров МФО МЕНАТЕП. В 2003 году возглавил совет директоров банка МЕНАТЕП Петербург, поменяв Платона Лебедева.

С октября 2003 года генеральный директор управляющей компании Траст, инвестиционного банка Траст и нацбанка Траст. Член консультационного совета Ассоциации русских банков. Увлекается русской историей, занимается спортом.

В 2007 году победил Кубок России по кикбоксингу. Кандидат в мастера спорта по боксу. Женат, воспитывает шестерых детей.

——————————————————————————

Банковская несколько Траст

Company profile

Объединяет нацбанк Траст и инвестиционный банк Траст. Управляющей компании Траст в собственности 68,2% акций национального и 46,76% акций инвестиционного банка.

Нацбанк Траст (бывший МЕНАТЕП Петербург) создан в 1995 году. Оказывает розничные банковские услуги, кредитует средний бизнес и малый, специализируется на работе в регионах. Чистые активы по состоянию на 1 января 2008 года составляли 56,687 млрд руб., капитал — 6,48 млрд руб. (50-е место в рейтинге издания Деньги), прибыль в 2007 году — 2,965 млрд руб. Инвестиционный банк Траст создан в первой половине 90-ых годов двадцатого века.

Оказывает целый спектр денежных одолжений. Чистые активы на 1 января 2008 года оценивались в 15,3 млрд, капитал — в 5,3 млрд руб. (65-е место), прибыль — 79,7 миллионов рублей. В июле 2007 года рекомендации директоров банков решили об объединении, завершение которого планируется в середине 2008 года.

Выкуп долга у банка самый реальный способ

Интересные записи

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: