Николай кащеев: «у регулятора сейчас нет никакой необходимости предпринимать резкие действия»

- kbrbank

Николай кащеев: «у регулятора сейчас нет никакой необходимости предпринимать резкие действия»

Глава аналитического департамента Промсвязьбанка Николай Кащеев — о вероятных действиях Центробанка, принципиальных изюминках текущего кризиса и вероятных катаклизмах. — В то время, когда в позапрошлом году рубль стал драматически слабеть, ЦБ РФ отреагировал жестко, значительно повысив учетную ставку.

на данный момент курс рубля снова падает по отношению к доллару. Что в таковой ситуации может сделать регулятор? Звучит страшно, но человек ко всему привыкает.

— В первую очередь нужно заявить, что вероятная амплитуда падения рубля к доллару отличается от прошлогодней. Одно дело — снижение цены нефти от $100 к $50 за баррель, а второе — падение с $30 до $28. Звучит страшно, но человек ко всему привыкает.

И для экономики это уже не воображает таковой неприятности, как падение со $100 до $50. Все «самое ужасное» — ниже $50, и это уже случилось. Волатильность в первых рядах, вероятнее, все равно не та, что была годом ранее.

Россию ожидает увеличение налогов, уровня бедности и пенсионного возраста. В правительстве обсуждают секвестр бюджета на 2016 год.

Во-вторых, нужно осознавать, что у нас имеется такое понятие, как монетарные власти. В это понятие входит не только Центробанк, но и Министерство финансов, и, быть может, кроме того Минэкономики, не смотря на то, что у нас оно пара более пассивно в этом отношении. И я бы добавил ко мне два таких субъекта, каковые, возможно, раздадутся в этом контексте пара нежданно.

Не столько к самим монетарным влияниям, но к их рычагам действия на обстановку я добавил бы больших игроков с госучастием, таких как наибольшие госбанки и государственные корпорации. Кроме этого я добавил бы ко мне Столичную межбанковскую биржу, это важный игрок в плане предотвращения резких кратковременных колебаний валюты — как и многие биржи мира.

Вот таковой у нас конгломерат защитников стабильности курса рубля. Фактически никто из этих игроков не заинтересован в том, дабы у нас происходили весьма сильные колебания курса валют.

Принципиально важно, но, осознавать, что у двух самых серьёзных монетарных агентов: Центробанка и Минфина — имеется несовпадающие интересы. Министерство финансов, в случае если наблюдать на него как на некую «совершенную сущность», заинтересован в исполнении бюджета на протяжении сильной рецессии, на протяжении значительных неприятностей с прибыльной частью в девальвации рубля. А Центробанк, борющийся с инфляцией, не заинтересован в девальвации.

Он заинтересован скорее в стабильности — ясно, что на важное упрочнение рубля сейчас рассчитывать не приходится. И у каждого имеется собственные инструменты, дабы влиять на обстановку, и у ЦБ их намного больше, чем у Министерства финансов.

— В прошедшем сезоне главным инструментом ЦБ, по крайней мере самый заметным, была учетная ставка… Сложно сообщить, выполнило ли увеличение ставки собственную роль в борьбе за упрочнение рубля, поскольку тут взаимодействует, комплекс факторов.

— В прошедшем сезоне Центробанк реагировал на обстановку хорошими методами: посредством регулирования ставки и предоставляемой банкам по разным каналам ликвидности. И нужно заявить, что Национальный банк их применял довольно удачно. Во-первых, ликвидность банков сохранилась на приличном уровне, как минимум для главного эшелона банков.

Во-вторых, это ставка, за которую винят ЦБ. Но он обязан был это сделать, если не желал тратить резервы. Сложно сообщить, выполнило ли увеличение ставки собственную роль в борьбе за упрочнение рубля, поскольку тут действует, правильнее взаимодействует, комплекс факторов.

Некую роль оно совершенно верно выполнило. События были весьма стремительными, динамика стоимости одного бареля нефти была также своеобразной.

— Наряду с этим все говорят, что тогда это был шок для банков. Кредитный рынок впал в кому, из которой неясно вышел ли до сих пор. Экономические условия существенно ухудшались: рубль-то так как не просто так обвалился.

— Это комплексная обстановка. Центробанк у нас обвиняют во всех смертных грехах, потому, что людям близки и понятны простые объяснения. К примеру, что ЦБ собственной ставкой «обвалил экономику». Что высокая ставка — это не хорошо, а низкая ставка — это прекрасно, большое количество денег — это прекрасно, а мало денег — не хорошо.

Но думать, что шок случился только из-за высокой ставки ЦБ, это, мягко говоря, неверно. Экономические условия существенно ухудшались: рубль-то так как не просто так обвалился. Это было вызвано рядом факторов, среди которых наиболее значимым есть динамика стоимость бареля нефти и зависимость от нее экономики и в денежном, и в настоящем секторе.

Не смотря на то, что часть доходов от нефти формально в отечественном ВВП не довольно большая, в действительности она выше прямолинейно подсчитанной и оказывает весьма сильное действие на все сферы судьбы. Ухудшилось уровень качества рынка в целом — и кредитного, и межбанковского. Ухудшилось уровень качества заемщиков. В то время, когда падает нефть, возможно заблаговременно предполагать, что у последовательности заемщиков, каковые днем ранее казались хорошими, точно появятся неприятности — и без того по цепочке.

Причем это относится кроме этого и к банкам.

Неправильно думать, что все нехорошее случилось по большей части из-за ставки. Ставка — это отражение обстановки, не смотря на то, что, само собой разумеется, одновременно с этим — провокатор обстановки, эти явления тесно взаимосвязаны. Обстановка была такая плохая, что ставка не имела возможности в тот момент быть намного ниже.

— Я не желаю как-то осуждать ЦБ за его действия в прошедшем сезоне. Я желаю осознать, что он может сделать в этом. В то время, когда все говорят, что мы еще от того шока не оправились, что может сделать регулятор?

Мне думается, снова быстро повысить ставку будет означать добить банковский рынок…  Сейчас мы на теневой стороне, солнце уже зашло.

— Нет никакого смысла на данный момент быстро повышать ставку, по причине того, что прямо на данный момент не видно опасности для того чтобы же резкого скачка американского доллара к рублю. В прошедшем сезоне случилось резкое изменение обстановки в целом. Представьте, как на Марсе Солнце заходит за горизонт и температура падает в моменте с +100 градусов до –100. Так было.

Сейчас мы на теневой стороне, солнце уже зашло.

Вследствие этого уместно отыскать в памяти о коренном отличии конъюнктуры на банковском рынке на данный момент и в 2008 году. В 2008 году финансовая система прореагировала куда резче на то, что произошло, потому что тогда была большая — порядка $160 млрд — чистая маленькая позиция по доллару. Когда американский доллар прекратил быть дешёв, все стало весьма не хорошо: рубль переоценился самым драматическим образом, балансы банков быстро ухудшились.

Это был намного больший шок для финансовой системы, чем на данный момент. на данный момент же позиция была практически нейтральной.

Сейчас, в то время, когда прошла первая ожесточённая волна кризиса, все понемногу адаптируются. И «огневая мощь» тех, кто выводил из этого капитал в громадных количествах пара лет подряд, она также не нескончаема. на данный момент ее не хватает, дабы продавить рубль сильно вниз.

Нефть также вряд ли способна падать до нуля, это уже скорее из разряда фантастики.

Нефть также вряд ли способна падать до нуля, это уже скорее из разряда фантастики. Однако для нас, к примеру, критично, как продолжительно стоимость одного бареля нефти останется низкой. В случае если нефть останется на уровне ниже $40 за баррель в течение трех месяцев и больше, то для нас это намного хуже, чем если она упадет на двое суток до $25, а позже восстановится.

Так что у регулятора на данный момент нет громадной необходимости предпринимать резкие действия.

Вероятнее, на данный момент основной узел неприятностей сосредоточился около бюджета. В случае если нефть будет продолжительно держаться в районе $30 либо $35 за баррель, то придется секвестировать больше, чем задумано. В случае если цена нефти упала до $30 на 15 дней, то это, само собой разумеется, не очень приятно, но это еще не таковой шок.

А вот если она будет «болтаться» в том месте три месяца, то для нас это уже достаточно заметное бюджетное и всякое другое удушение.

— Получается, что вряд ли возможно предполагать какие-то резкие катаклизмы? Скорее это будет негромкое сползание?

— Резкие катаклизмы, по идее, возможно вызвать. на данный момент опасаются прежде всего панических настроений физических лиц. Но тут предупредительные меры уже принимались сравнительно не так давно: с этим ужесточением правил обмена долларов.

Кроме этого, благодаря упрочнениям ЦБ, банкам на данный момент не так валютную спираль, это может стоить им капитала, что у них и без того не отлично себя ощущает. У ЦБ имеется в полной мере ясные сигналы, что нужно поразмыслить, перед тем как затевать атаку на рубль.

Правила обмена валюты ужесточаются. В соответствии с новому Положению Банка России № 499-П, операции по обмену наличной валюты должны будут проводиться не с упрощенной, а с полной идентификацией клиента.

— Значит, никаких катаклизмов не будет?

— Катаклизмы, само собой разумеется, вероятны в следствии какого-либо твёрдого управленческого кризиса, в то время, когда всем уже начнёт наплевать на все и будет одно желание — бежать, выручать капитал. Но это в большинстве случаев из разряда «тёмных лебедей».

Еще раз повторюсь, что громаднейшее беспокойство на данный момент приводит к бюджету. И, само собой разумеется, состояние доходов населения и реального сектора.

Степан Демура, Игорь Виттель, Николай Кащеев: Рож�

Интересные записи

Похожие статьи, которые вам, наверника будут интересны: